We eat chinese off our knees,And look for each other in the TV screen
Мне кажется, что вот еще один вздох, и моё горло рассыпется как хрустальная ваза
И осколки перемешанные с кусками мяса и крови, посыпятся на стол, беспечно звеня, и крошась как печенье
Грудь сдавливает прессом. По спине бегают мерзкие холодные мурашки. Кажется, они уже продрали мой свитер, мою кожу, и прилепились к спинке стула, на котором я сижу.
Дурацкое состояние.
А желание напиться никуда не пропало. Алкоголь мне очень нужен. Даже несмотря на то, что пить мне нельзя. Мне хочется махнуть коньяку с шоколадкой, или побаловать себя ликером; да и от виски я бы не отказался. Я пытаюсь разогреть себя изнутри, чтобы спина не лопнула по швам, но получается хреново. Кашель продолжает давить изнутри, выталкивая себя вместе с легкими. Глаза похожи сейчас на окуляры.
В кунсткамере я бы сошел за местный экспонат.
Кстати, ведь я был там недавно. В Ленинграде. Санкт-Петербурге. Город-на-Неве...
Не думал, что будет так.
Я расчитывал, что это будет любовь с первого взгляда. Что меня накроет также, как накрыло в Германии. Ни черта подобного. Я приехал в этот холодный серый город в 6 утра, ежась от зябкого ветра. Успел вдохнуть лишь запах вокзала, и тут же, сломя голову понесся к Галерее, чтобы сесть в такси. У меня не было ощущения " О Боже, я наконец здесь!", я был взъерошен и немного болен от недосыпа. В моих мыслях были горячий душ и чашка кофе. Через 15 минут я начал проникаться. Ночь и иллюминация делают своё дело.
Через полтора часа (после того, как устроился на ночлег) я начал проклинать свою поездку, этот город, и свою тупость. Я случайно закрыл дверь в комнату (ключ остался с той стороны, замок щелкнул), где остались все мои вещи - телефон, документы и деньги. Ножом я пытался вскрыть гребаный замок, который явно надо мной насмехался. Если бы не наличие городского телефона на тумбочке в коридоре - я бы сел у двери и заревел. С ситуацией справились,ок.
По пути к метро я не мог не включить в плеере Бутусова. "Матерь Богов" вернула мне состояние безмятежности и легкого дежа вю. Ну не мог я не ожидать, что впечатления от города у меня будут, как от просмотра фильма "Брат".
В субботу, ближе к полудню я начал присматриваться к Городу в третий раз. Я замечал в нём перемены и по отношению ко мне. Он осторожно, понемногу стал приоткрывать свой лик. Я ужасно вымотался, изучая все его трещинки, выпуклости и вмятины. Я оставил свои следы на его брусчатке, отпечатки пальцев на стенах соборов.
К вечеру мы остались с ним наедине, и начали знакомиться поближе. Он был уже почти ручной. ласковый. А может просто устал.
Я понял, что влюбляюсь.
Воскресенье. Нам дали шанс провести весь день вместе. Город, казалось, снова от меня отвык. Вел себя как капризная дама. То плакал, то сверкал солнцем. Почему-то больше всего меня впечатлила именно брусчатка. Именно к ней возникла особенная любовь. И я нашел то, что искал: двор-колодец. Наверное во время снегопада там очаровательно.
Мне нужно вернуться в Ленинград еще раз. Мне кажется, он будет по мне скучать.
И осколки перемешанные с кусками мяса и крови, посыпятся на стол, беспечно звеня, и крошась как печенье
Грудь сдавливает прессом. По спине бегают мерзкие холодные мурашки. Кажется, они уже продрали мой свитер, мою кожу, и прилепились к спинке стула, на котором я сижу.
Дурацкое состояние.
А желание напиться никуда не пропало. Алкоголь мне очень нужен. Даже несмотря на то, что пить мне нельзя. Мне хочется махнуть коньяку с шоколадкой, или побаловать себя ликером; да и от виски я бы не отказался. Я пытаюсь разогреть себя изнутри, чтобы спина не лопнула по швам, но получается хреново. Кашель продолжает давить изнутри, выталкивая себя вместе с легкими. Глаза похожи сейчас на окуляры.
В кунсткамере я бы сошел за местный экспонат.
Кстати, ведь я был там недавно. В Ленинграде. Санкт-Петербурге. Город-на-Неве...
Не думал, что будет так.
Я расчитывал, что это будет любовь с первого взгляда. Что меня накроет также, как накрыло в Германии. Ни черта подобного. Я приехал в этот холодный серый город в 6 утра, ежась от зябкого ветра. Успел вдохнуть лишь запах вокзала, и тут же, сломя голову понесся к Галерее, чтобы сесть в такси. У меня не было ощущения " О Боже, я наконец здесь!", я был взъерошен и немного болен от недосыпа. В моих мыслях были горячий душ и чашка кофе. Через 15 минут я начал проникаться. Ночь и иллюминация делают своё дело.
Через полтора часа (после того, как устроился на ночлег) я начал проклинать свою поездку, этот город, и свою тупость. Я случайно закрыл дверь в комнату (ключ остался с той стороны, замок щелкнул), где остались все мои вещи - телефон, документы и деньги. Ножом я пытался вскрыть гребаный замок, который явно надо мной насмехался. Если бы не наличие городского телефона на тумбочке в коридоре - я бы сел у двери и заревел. С ситуацией справились,ок.
По пути к метро я не мог не включить в плеере Бутусова. "Матерь Богов" вернула мне состояние безмятежности и легкого дежа вю. Ну не мог я не ожидать, что впечатления от города у меня будут, как от просмотра фильма "Брат".
В субботу, ближе к полудню я начал присматриваться к Городу в третий раз. Я замечал в нём перемены и по отношению ко мне. Он осторожно, понемногу стал приоткрывать свой лик. Я ужасно вымотался, изучая все его трещинки, выпуклости и вмятины. Я оставил свои следы на его брусчатке, отпечатки пальцев на стенах соборов.
К вечеру мы остались с ним наедине, и начали знакомиться поближе. Он был уже почти ручной. ласковый. А может просто устал.
Я понял, что влюбляюсь.
Воскресенье. Нам дали шанс провести весь день вместе. Город, казалось, снова от меня отвык. Вел себя как капризная дама. То плакал, то сверкал солнцем. Почему-то больше всего меня впечатлила именно брусчатка. Именно к ней возникла особенная любовь. И я нашел то, что искал: двор-колодец. Наверное во время снегопада там очаровательно.
Мне нужно вернуться в Ленинград еще раз. Мне кажется, он будет по мне скучать.